На жаль, українська версія публікації відсутня, пропонуємо варіант на російській мові

Виталий Климов: «Я стал продюсером поневоле» #1

17.08.2015 · Інтерв'юВиталий Климов: «Я стал продюсером поневоле» #1

Продюсер музыкального коллектива персона, степень публичности которой куда ниже, чем у музыкантов. Его фото не тиражируют на плакатах, он редко становится персонажем видеоклипов, появляется на сцене в исключительных случаях.

Но имя продюсера Виталия Климова знают многие меломаны особенно те из них, которые сами музицируют, мечтая о стадионах и тысячах поклонников. Артисты, которых Климов вывел на орбиту украинского шоу-бизнеса, слишком известны, чтобы тот, кто несёт ответственность за их успех, оставался в тени. С подачи Виталия зажглись «звёзды» всенародно любимых групп «Табула Раса» и «Океан Ельзи», успешно стартовала сольная карьера Алёны Винницкой.

Жизненный опыт такого человека не может не представлять ценности. Тем более, что Виталий охотно им делится. В первой части интервью Климов рассказывает о первых серьёзных шагах в мире музыки, а также объясняет, почему его, по большому счёту, нельзя называть продюсером.

Ни разу не приходилось слышать о том, чтобы кто-то мечтал стать продюсером. Кажется, все в  детстве и юности хотят стать музыкантами, которые купаются в лучах славы.

Я абсолютно не шёл к продюсированию, это всё вышло случайно. Но и музыкантом стал по воле случая. Изначально я вообще планировал быть футболистом — играл в детских киевских ДЮСШ «Темп», «Большевик» и «Арсенал».

По образованию я журналист. И, кстати, довольно тесно был связан со спортивной журналистикой. Проходил первую студенческую практику в «Спортивной газете», например. А гораздо позже, в 1996 году комментировал вместе с легендарным советским тренером по боксу Михаилом Михайловичем Завьяловым международные боксёрские поединки с участием украинских спортсменов на канале УТ-1. А вообще года эдак с 1988 и вплоть до середины 1990-х я активно работал на украинских телеканалах, писал для газеты «Молода Гвардія», журнала «Ранок», был редактором музыкальной рубрики «Теленеделя».

Но тому же журфаку я обязан и увлечением музыкой. Так получилось, что мой однокурсник и большой друг Игорь Куляс (сейчас — один из лучших специалистов в стране по «настраиванию» информационных служб на ТВ и радио) оказался, в свою очередь, близким другом человека, который учился со мной в одной школе и был на пару лет младше. Парня звали Тарас Бойко. Он хорошо играл на гитаре и, к слову, оказался сыном Владимира Ивановича Бойко — ведущего солиста хора им. Верёвки. Мы ради интереса решили сколотить коллектив. Я к тому времени знал полтора аккорда для семиструнки и порой бренчал на ней, чтобы пудрить девушкам мозги. Сочиняли мы песни под вывеской «Трое», сами писали тексты и использовали поэзию имажиниста Вадима Шершеневича (мы тогда на нём были помешаны) — походило это всё, в общем-то, на детский сад.

Потом я попал в армию. Там была возможность создать группу — точнее, вокально-инструментальный ансамбль. В нашей части имелся комплект музыкальной аппаратуры. Среди солдат моего призыва сразу же нашлись люди, которые горели желанием музицировать. Мы быстро соорудили «бэнд», где я, играя через пень-колоду, умудрился, в связи с наглостью, стать вокалистом-фронтменом. Исполняли всё подряд: от «Машины времени» до группы «Форум». Пик нашей «карьеры» — выступление перед жёнами и детьми гарнизонных офицеров на новогоднем вечере.

Между прочим, во время службы в Советской армии я чуть не попал в разряд дисидентов. Я был обвинён Особым отделом корпуса в участии в пропаганде «буржуазно-философских идей». Основанием служила «самиздатная» газета «Вечерний Вермонт», пародировавшая стандарты верстки и штампы «советской журналистики», которая выпускалась до армии группой однокурсников при моём участии, а также доносы армейских сослуживцев о беседах, посвященных идеям и произведениям Сартра, Камю, Ницше и Хайдеггера). Дело было закрыто благодаря личному участию начальника Особого отдела, видимо, чувствовавшего «дыхание перестройки».

Когда я вернулся из армии, то даже не думал о музыке. Но вдруг оказалось, что Тарас Бойко за время моего отсутствия поступил в университет и продолжал играть на гитаре уже в группе «Баніта Байда». Он предложил мне присоединиться к ним.

Я пришёл на репетицию и услышал рок-музыку с текстами на украинском языке — лирику в основном писал вокалист и клавишник, известный поэт Виктор «Бакс» Недоступ, входивший в неформальное поэтическое объединение «Пропала Грамота». Забавно, что еще одним участником этого же поэтического объединения был Юрко Позаяк — он же Юрий Лысенко — и как выяснилось в поезде Киев-Львов, куда мы ехали, еще не зная этого, «побеждать» на фестивале «ВИВИХ» — мой преподаватель в университете по украинскому языку. Когда Недоступ предложил перейти в соседнее купе и познакомиться с его коллегами по литературному цеху в формате «по 50», а то и «по 150», то увидев, что там сидит Позаяк, я промямлил что-то наподобие «Добрий день, Юрію Васильовичу!» Ну и, собственно, дальше мы перешли к водке. Впоследствии на лекциях и семинарах Юры у меня был конкретный когнитивный диссонанс.

Некоторые семинары по философии у нас в университете вообще вёл один из основателей легендарной андерграундной московской группы «Ночной Проспект» Иван Соколовский, успевший еще поиграть и в «Центре» Василия Шумова (это был короткий период киевской карьеры Соколовского в качестве преподавателя Киевского государственного университета). Видимо, музыка как-то «стучалась» со всех сторон «в меня»...

Шёл 1988 год, для того времени украиноязычные рокеры были очень редким явлением. К примеру, когда мы играли совместный концерт с группой «Кому Вниз», они тогда только-только перешли на украинский. Интересно, что одна из ярчайших патриотических групп в начале своей карьеры пела по-русски (и даже записала русскоязычный альбом «Падая вверх»А.Б.). А у нашей команды всё было на украинском изначально.

На первый и единственный полноценный альбом группы «Баніта Байда» я нашел деньги, как ни странно, благодаря журналистике. В процессе производства очередного сюжета про научно-технические достижения в стране режиссёр моей редакции Нелли Бондаренко познакомила меня с одним ученым-бизнесменом-романтиком-поэтом-философом (всё — «в одном флаконе») Владимиром Симоновым (потом он занимался, кажется, модой). Кстати, этот же человек вложил деньги в технику для Master Video, и, собственно, был первым его владельцем. Так переплелись судьбы, что он без всякого сознательного, а уж тем более коммерческого плана сыграл очень важную роль и в моей жизни, и в жизни моих коллег.

У Владимира было (да, наверное, и сейчас есть) то, что я называю инновационным мышлением (на таких людях вообще строится прогресс, как мне кажется; он вообще мог бы быть продюсером). Симонов с удовольствием помог нашей группе деньгами для записи (надо было видеть, с каким детско-юношеским снобизмом мы ходили по Дому звукозаписи: мы ж песни записывали не на правах выписанного редактором государственного радио скудного наряда, а по-взрослому: за деньги. Смехота, в общем), а потом еще и увлёкся идеей проведения фестиваля авангардной музыки «Чорна Рада» (это был первый серьёзный концерт в Киеве под Аркой Дружбы Народов) — там было много нестандартных музыкантов разных жанров со всего СССР (от цыганки Валентины Пономарёвой с авангардным репертуаром до группы «Апрельский Марш», ну и конечно киевские легенды — «Коллежский Ассессор», «Сверчковое Число», «Иванов Даун», «Биокорд», «Эрджаз»). На фестиваль приехали почти все звёзды советской неформальной музыкальной журналистики, включая Артемия Троицкого. Мама моя устала платить за междугородние телефонные переговоры... С кем я только не разговаривал тогда, но «на закуску» в конце каждого вечера у меня почти всегда была беседа с Артемием Кивовичем.

У меня где-то в кладовке даже все аудиомастера с этого фестиваля (мы ж всё записали – шоу-бизнес, нетленка, все пироги), кажется. Может быть дойдут руки — издам когда-нибудь. В каком-то смысле это наверное тоже дало какой-то продюсерский опыт, в данном случае уже продюсирования мероприятия, разработки его концепции и промо-стратегии. Только опять же — мы этих терминов тогда не знали.

Нас очень любил фестиваль «Червона Рута», украинская диаспора постоянно приглашала группу «Баніта Байда» на выездные концерты. Однажды с подачи «Руха» мы даже выступали на Дне Независимости Армении по приглашению тогдашнего Президента Тер-Петросяна. При этом я уже работал на пол-ставки на телевидении (причем в редакции научно-популярных программ), абсолютно не задумываясь о музыкальной карьере. Всё происходящее больше воспринималось, как некий прикол. А о продюсировании в то время вообще никто ничего не слышал. Но поскольку я в связи с работой был «интегрирован» в медиа-структуры, мне пришлось взвалить крест менеджера на себя. У группы уже был директор, отвечавший за бытовые вопросы и организацию концертов. Всё же, что касалось промо, — такого слова, конечно, тогда тоже никто не знал — я тащил на себе. Это было несложно: я находился «внутри» Украинского государственного телевидения, там же располагалось Украинское государственное радио. Никаких других радио- и телеканалов в те времена не существовало.

Буквально накануне распада «Баніта Байда» успела сыграть в польском городе Сопот на фестивале музыки, который собирал украинцев со всего мира. На одной сцене с нами выступала Сестричка Вика. Отечественный рок впервые звучал на концерте, основными посетителями которого были люди возрастной категории «пятьдесят плюс». Наш бас-гитарист Дмитрий Добрий-Вечир, исполнявший один из наших самых популярных треков — песню «Різдвяна Балада», к тому времени уже ушёл из группы создавать ныне здравстующую команду «Вій». Мне пришлось исполнять одну из вокальных партий Димы, поскольку никто из других участников группы не мог её «вытянуть» — там высокие ноты. Честно говоря, еле с этим справился... Потом за сценой Тарас Чубай сказал мне: «Чувак, так ти ще співати вмієш?!» На что я ему ответил: «Не трави душу! Идём лучше бухать».

В одной из статей рок-журналиста Александра Евтушенко я встречал такую характеристику Виталия Климова: «Активный человек, немного музыкант и клипмейкер».

После распада группы «Баніта Байда» я плотно занимался журналистикой на Государственном телевидении. Потом заинтересовался производством видео. Так что с 1991 года и по сей день основная часть моей жизни — видео продакшн.

Работая в редакции научно-популярных программ Украинского телевидения я, конечно, был знаком со всеми на УТ. И когда моему однокурснику и приятелю Александру Ткаченко (сейчас — руководитель «1+1»), который работал в «молодёжке», а также его старшим товарищам по редакции — Василию Яцуре (он сейчас ежегодно делает телеярмарку), Владимиру Нечипоруку (впоследствии — неизменный организатор и зачинатель «фешн-виков» в стране) и режиссёру Ольге Кислой (сейчас на СТБ) пришло в голову сделать настоящий реальный национальный телевизионный хит-парад, включающий в себя все жанры современного мейнстрима, то, конечно, я включился в эту затею «на общественных началах».

Затея называлась «Топ-Гарт» (как приложение к программе «Гарт», многие годы шедшей в эфире УТ). Было это в 1990-м. Единственный минус — всё под фонограмму. Больших усилий стоило уговорить многих музыкантов пойти на это. Но «игра того стоила».

Так, впервые на УТ появились харьковские «Разные Люди» и донецкий «Дикий Мёд», с которыми мы очень подружились («Разным Людям» мы потом организовали и сняли целый концерт — последний, где в их составе пел Чиж, а «Дикому Мёду» сделали целый сборник концертных видеоклипов на песни из альбома «Весёлая Вдова») Для меня важно было, чтобы общество увидело, что у нас много очень разной качественной музыки. И, конечно, прежде всего рок. Хотя я, исходя из недалеко ушедших 80-х, и new wave любил. Великолепная киевская группа была Jolly Jail (там вокалистом был Алексей Поддубный, теперь лидер «Джанго»). Эдакий украинский Duran Duran. Вообще, после этого «Топ-Гарта» стало понятно, что в стране  можно заниматься современной актуальной музыкой.

При моём участии была создана первая в Украине независимая клипмейкерская компания Master Video. Многие клипы, которые крутились в программе «Территория А», были нашего производства. Мы работали сплочённой командой, все участники которой сейчас широко известны в украинском видеобизнесе (Виталий Докаленко, режиссёр и продюсер, впоследствии главный режиссер «Нового Канала», глава УТ-1, head of production «1+1», оператор Андрей Слободян, впоследствии продюсер многих телепроектов, оператор Игорь Щербаков, впоследствии, например, оператор первых сезонов «Сватов»).

Клипы, в основном, были малобюджетными. Жили мы тогда не за счёт этих видео. Так, наша команда работала над телевизионной музыкальной программой «Фантон», в которой я был ведущим и эфир которой предоставила на УТ Главная редакция молодёжных программ. Мы умудрились съездить на фестиваль Rock Summer в Эстонию. Шёл 1993-й год. В то время зритель мог лопнуть от восторга, глядя на то, как укранский журналист берёт интервью у групп Paradise Lost, Ultravox, East 17, ZZ Top.

Всё это, однако, абсолютно не предрекало моего возвращения к активным занятиям музыкой...

А как насчёт Ваших самостоятельных попыток стать артистом? В YouTube можно найти запись того, как Вы исполняете англоязычную песню собственного сочинения.

Ну, у меня же была гитара — писал какие-то песни сдуру по ночам... После распада «Баніта Байда» был небольшой период «самопродюсирования». Сотрудничая с различными музыкантами, я сделал три авторских трека, совершенно разных по стилю. Видеоролик одного из них как раз есть в интернете: песенка а-ля Лу Рид. Правда, из-за того, что у меня там на голове бандана, многие решили, что это больше похоже на группу Dire Straits. Но те, кто хорошо разбираются в музыке, поймут, что аранжировка песни, техника гитарной игры и т. д. не имеют ничего общего с творчеством этого коллектива.

Ещё одна песня в электронной стилистике была сделана вместе с группой «Скрябін», моими большими друзьями. Записали мы эту композицию во Львове, после концерта, на котором я выступал сольно. Работали на «Студії Лева», за звукорежиссёрским пультом сидел Александр Ксенофонтов, будущий муж Русланы. Мы с Кузьмой и Шурой саранжировали композицию, мелодия и текст которой у меня уже были готовы, буквально за ночь. Утром Ксенофонтов её свёл.

Третья композиция была с джазовым уклоном... В общем, получилось три разных проекта, сделанных без каких-либо далеко идущих планов по части «раскрутки». Хотя, конечно, на радио я песни отдал. И «подкинул» кассету с концертным видео на стол выпускающим режиссёрам на УТ (они и ставили периодически видео в межпрограммном пространстве — тогда так было принято, когда в хронометражах программ дырки возникали). Может, я пытался доказать таким образом своим бывшим коллегам по группе «Баніта Байда», что могу что-то создать самостоятельно.

Вот, собственно и всё. Дальше я занимался исключительно журналистикой и видеопроизводством до тех пор, пока однажды ко мне не подошёл фронтмен группы «Табула Раса» Олег Лапоногов с просьбой снять клип на его новую песню «Шейк «Шей Шей». К тому моменту мы, разумеется, были с Олегом знакомы, поскольку неоднократно выступали на одних и тех же площадках. А Лапоногов, соответственно, знал о том, что у меня есть видео продакшн.

Песня нам очень понравилась. Но на дворе стояли 90-е годы, нужно было как-то зарабатывать деньги. Зачем без какой-то видимой перспективы заработка снимать бесплатное видео даже на очень хорошую песню?

Мы задумались над тем, какую выгоду можно извлечь из сотрудничества с группой «Табула Раса». В итоге коллеги по видеопродакшну решили, что в вопросах заработка я разбираюсь лучше, чем они, и предложили мне самому поразмышлять обо всём этом. Условно говоря, я стал продюсером поневоле во время съёмок видео на песню «Шейк «Шей Шей» (кстати, к тому времени в «команду» Master Video влился замечательный оператор Василий Сикачинский, впоследствии снявший и снимающий много всякого кино, например, «День выборов»). Уже потом, со временем, когда мы услышали, что, дескать «кто-то является продюсером кого-то», то решили, что именно так можно обозначить мою «должность». Впрочем, я до сих пор считаю, что никаким продюсером не являюсь.

То есть?

Дело в том, что на пост-советском пространстве исходная терминология шоу-бизнеса изуродована. На Западе продюсером называют того человека, который отвечает исключительно за творческий процесс производства музыки: синглов, альбомов и т. п. Специалистов же, которые выполняет функцию, аналогичную моей — контролируют процесс работы артиста в целом — называют менеджерами.

Так что я — менеджер. Бывают, конечно, случаи, когда уровень музыкальных знаний менеджера позволяет ему вторгаться в производство музыкального продукта, влиять на него. Но такие вещи встречаются достаточно редко. Допустим, Максим Фадеев, действительно, долгое время являлся и продюсером, и менеджером в одном лице. Он сам управлял своими проектами и, в то же время, отвечал за их музыкальную составляющую, занимался звуком.

Я таким не занимался. Я участвовал в сведении альбомов, но считаю, что мой уровень знаний в данной сфере не позволяет мне с должной степенью ответственности называться продюсером в западном смысле этого термина. Хотя одна победа в продюсировании на моём счету есть. В четыре утра, когда трек «Там Де Нас Нема» «Океана Ельзи» уже был фактически готов, звукорежиссёр случайно включил «дилэй» на рефрене припева, а я, услышав это, сказал: вот оно — так это и надо делать!..

Так или иначе, меня всё это «засосало»: интересно ведь! «Табула Раса» «поехала». Потом так получилось, что я ушёл из «Master Video» и забрал группу с собой. Продюсирование стало кусочком моей жизни — но ни в коем случае не её генеральной составляющей. Главным для меня было и остаётся видео.

Однако, широкой публике Виталий Климов наиболее известен именно как продюсер.

Видеопроизводство — своеобразный завод. На кой пёс кому-то нужно знать имя директора завода? Он не является публичным лицом. Что же касается известных музыкальных групп, то люди всегда интересуются тем, кто, собственно, ими «рулит». Так менеджер коллектива становится публичным лицом. Тот же факт, что продюсирование является для этого человека, скорее, хобби, нежели главным делом жизни, мало кого заботит. В конце концов, сам продюсер на эту тему не распространяется.

Между прочим, мы в «Master Video» делали не только клипы, а и снимали концерты тех, кто нам нравился, умудряясь распихивать их в эфиры сразу нескольких каналов. Был вообще один уникальный фильм — «Сказка о мальчиках», посвященный 8 марта — идея, пришедшая в голову нашему большому другу, певцу Александру Егорову. Там была некая история, которую разыгрывали дети в образе двойников известных музыкантов. В финальной сцене появлялись реальные артисты, и уже общий хэппи энд — дети и взрослые. Сцену уже начали снимать, а Александр Пономарёв опаздывал (ехал на машине из Хмельницкого). Надо было видеть его двойника-ребёнка, который сидел весь заплаканный (у всех «звёзды» есть, а у него нет), когда Саша таки вошел в студию. Малой был счастлив (а вот мне как раз захотелось заплакать)...

Когда я продюсировал «Табулу Расу», то одновременно делал сюжеты для телеканала ICTV, работая журналистом в кадре программы «Від перехрестя до успіху». Эта работа, наряду с продакшном, кормила меня больше, чем продюсирование группы. Изначально я даже вкладывал часть денег, заработанных не музыкальной деятельностью, в «Табулу Расу». Потом уже у группы появились какие-то спонсоры, рекламодатели...

Сколько проектов должен «тащить» на себе продюсер, чтобы «кормиться» внутри одной этой профессии?

Ну вот, мы опять находимся в плену отечественной искажённой терминологии. Если под продюсером понимать менеджера, то тащить на себе он может сколько угодно проектов — разумеется, при условии, что к каждой из ста пятидесяти групп, которой он занимается, приставлен ответственный, исполнительный человек, с которым генеральный менеджер говорит, так сказать, на одном языке. По такой схеме были раньше устроены лейблы.

Если же речь идёт о музыкальном продюсере, — человеке, который на несколько месяцев погружается в процесс создания альбома и не спит по ночам, продумывая нюансы саунда, — то он, на мой взгляд, вряд ли может параллельно работать больше, чем с двумя проектами.

Ой, может!.. Особенно, если проекты низкобюджетные.

Ну, тут уже начинается халтура, страдает качество. Да, денег в нашей индустрии музыкального производства пока мало. А у продюсера есть семья, определённый уровень жизни, который нужно поддерживать. Вот он и вынужден хвататься за всё подряд, выезжая на таланте и профессионализме. Халтурить по чуть-чуть. Очень больно осознавать это, но факт остаётся фактом.

Антон Бессонов («Тим Талер»

© Рок.Київ

 
ПУБЛІКАЦІЇ
Виталий Климов: «Был случай, когда мне в мешке принесли двести тысяч долларов на «раскрутку» #3
ІНТЕРВ'Ю
Виталий Климов: «Был случай, когда мне в мешке принесли двести тысяч долларов на «раскрутку» #3
03.09.2015

Виталий Климов, пионер украинского музыкального менеджмента — настоящий кладезь воспоминаний. Заключительная часть материала посвящена работе с нынешним украинским Band Number One «Океан Ельзи», дебюту украинской рок-дивы Алёны Винницкой, и размышлениям, так сказать, общефилософского характера

Виталий Климов: «Автор узнаёт о том, как нужно писать хиты, отнюдь не аналитическим путём» #2
ІНТЕРВ'Ю
Виталий Климов: «Автор узнаёт о том, как нужно писать хиты, отнюдь не аналитическим путём» #2
25.08.2015

Продюсер Виталий Климов — человек, во многом благодаря которому мы знаем группы «Океан Ельзи» и «Табула Раса» — активно занимался созданием и продвижением музыкальных проектов на заре 90-х. Эта часть беседы посвящена первым серьёзным успехам Климова на поприще продюсирования — проекту с Народной артисткой Украины Натальей Сумской и сотрудничеству с группой «Табула Раса»

РЕКОМЕНДАЦІЇ
No comment
НОВИНИ
No comment
24.03.2022

No comment

Фронтмени гуртів The Gitas та O.Torvald – презентували спільну пісню
НОВИНИ
Фронтмени гуртів The Gitas та O.Torvald – презентували спільну пісню
02.05.2022

«Досить» – це гімн воїнам, які зараз захищають українську землю та незалежність від воєнної агресії Росії